№ 2 (16) / 2024
М.Ю. Шабалов,
директор Горного музея Санкт-Петербургского горного университета, к. э. н.
Невозможно в одной статье рассказать о таком большом периоде в истории Горного университета, как императорский, который продлился от основания Горного училища в 1773-м до Горного института императрицы Екатерины II (так назывался институт до Великого Октября). Прошло почти 150 лет, множество событий случилось, и, видимо, имело бы смысл осветить как будничную жизнь преподавателей и студентов, так и их научные открытия и прорывы. У этой работы несколько более скромные задачи, хотелось бы поговорить об одном из трендов царского периода, рассмотреть, как же изменялся состав обучающихся и кого в Российской империи допускали до получения профессиональных знаний по горному делу.
Материал сгруппирован по хронологии, при этом основное внимание уделяется изменениям статутов и уставов и метаморфозам отношения императорской семьи именно к вопросу допуска разных сословий, а затем следует общий вывод. Большинство использованных документов давно опубликовано и известно, ведь историей Горного университета занимались многие видные специалисты [1–5].
Горное училище (1773–1804)
В докладе Сената императрице от 21 октября 1773 г. центральное место занимал план М.Ф. Соймонова по созданию Горного училища – детально продуманный, обозначивший чёткую структуру новой организации. Особое внимание уделялось, конечно же, обучающимся – кто это мог быть и какие к ним предъявляются требования: так, к обучению допускались дети дворян и «русских или иностранных свободных людей». На этом основании Сенат даже скорректировал предложенный Соймоновым вариант «Горный кадетский корпус», изменив его на «Училище» как раз из-за того, что учиться разрешалось не только дворянам. В планах также было отмечено, что финансирование обучающихся могло быть двух видов – государственное или же частное.
Первоначальная идея заключалась в том, чтобы принять на обучение студентов, уже имеющих высокий уровень знаний, – из Московского университета. Так и получилось, первые 19 студентов были возрастом от 16 до 23 лет. В дополнение к этим 19 были ещё четыре студента (по некоторым данным пять) – воспитанники Екатеринбургской
горной школы, которые обучались по несколько иной программе. К концу августа 1774 г. в отчете Алексея Мартова о проведённых им занятиях по математике (рис. 1) отмечено уже большее количество студентов – 20 человек, по-видимому, с углублённым курсом – «Алгебра» и «Геометрия» – и семеро на занятиях по «Арифметике». Оценки, поставленные преподавателем, характеризуют студентов с трёх точек зрения (Понимания, Прилежности и Успехов), но при этом не имеют четко сформулированных критериев – ученик может быть «изрядно понятен», «хорошо понятен», «понятен», «не понятен», «посредственно понятен», «не очень понятен» и др. Учитель при этом может давать и достаточно негативные характеристики – так, например, ученик может быть «не прилежен», «не понятен» и «мало успешен» и «ничего не успешен».
Кроме математики и других гимназических наук, в Училище преподавались и специализированные дисциплины – маркшейдерское дело, гидравлика, минералогия, металлургия. Все спецпредметы были связаны непосредственно с практическими работами – так, в Училище под руководством А.М. Карамышева проводилась примерная плавка и промывка руд на опытных установках. Для выпускников существовал ещё один способ получить практические навыки – лучших отправляли на стажировку за рубеж на горные предприятия.
Выяснилось, что две разновозрастные группы студентов обладали разным уровнем знаний, поэтому, с одной стороны, первый выпуск специалистов из Училища состоялся уже в 1776 г., когда у старших курсов завершился курс спецпредметов, но, с другой стороны, приём студентов Московского университета в Горное училище приостановили начиная с 1780-х годов. Попытки смешать разные потоки – академическое университетское образование с гимназическим – оказались безуспешными с точки зрения организации учебного процесса. Однако в целом модель обучения в кадетском корпусе, в котором бы процесс начинался с младых лет, а затем продолжался бы до уровня университета, была многими отмечена как успешная. Это подтверждается ростом популярности Горного – так, например, к 1796 г. в Училище уже обучались 113 кадетов и 17 студентов.
Подобного рода рост количества обучающихся не мог не привести к необходимости изменения впоследствии существовавшей на протяжении почти 30 лет схемы управления образовательным процессом. 19 января 1804 г. Александром I был одобрен доклад министра финансов А.И. Васильева «О преобразовании Горного Кадетского Корпуса».
Горный кадетский корпус (1804–1834)
Период работы Корпуса во время правления Александра I можно было бы назвать ярким – возглавлявшие учебное заведение люди усердно заботились об укреплении славы и доброжелательного отношения к Корпусу, то есть занимались, как сейчас бы это назвали, пиаром. Усилия не пропали даром: за тридцатилетний период произошел существенный рост количества обучающихся, причем большая часть содержалась не за государственный, а за частный счёт.
Рис. 1. Рапорт Алексея Мартова директору Горного училища М.Ф. Соймонову о математическом классе от 29 августа 1774. РГАДА. Ф. О. Д. Л.
Изменения 1804 г. затронули все направления работы Корпуса: от администрирования и образовательного процесса до хозяйствования и обслуживания обучающихся, которые были разделены на две основные группы. Как и раньше, младшие воспитанники назывались кадетами, а старшие стали унтер-офицерами. Учились в основном дворяне, с некоторыми исключениями для детей военного или купеческого сословий.
К началу XIX века стала более сложной система оплаты обучения – кроме чисто государственного финансирования (по строго регламентированному количеству, за счёт государственного казначейства), добавилось разделение по видам частного устройства – за счёт самого Корпуса, за счёт «Кабинета Ее Императорского Величества», за счёт горных начальников, ведомств или заводов, за счёт частных лиц. Также возможно было «полупансионное» существование – когда оплачивалось только обучение, без проживания, еды и прочего содержания. Соотношение этих групп разнилось, в частности, в 1830 г. мы видим следующие данные: 110 кадетов, 22 за счет Корпуса, 80 «казённых пансионеров», 11 «полупансионеров» и 115 человек, устроенных за счёт частных лиц, – и именно последняя цифра говорит об успешности Корпуса – из почти 340 воспитанников треть была устроена на современный манер – «по контракту».
Что же повлияло на увеличение числа обучающихся?
Во-первых, был добавлен ряд дисциплин, ассоциирующихся с общим неспециализированным образованием – архитектура, астрономия, фехтование, ботаника, зоология. Подобного рода расширение учебного плана помогло привлечь тех, кто не был уверен в выборе профессии, но при этом хотел получить хорошее образование.
Во-вторых, в 1818 г. статус выпускника Горного начали приравнивать к выпускникам Московского университета и Главного педагогического института (преемник – Санкт-Петербургский университет), что давало привилегии, ранее присущие только универсантам, – при переходе на гражданскую службу они освобождались от установленного испытания при присвоении чинов 8–5 классов.
В-третьих, экзамены того времени – испытания – в Горном были открытыми, и их проведение отличалось большой торжественностью, что привлекало публику, и кроме того, в связи с набором дисциплин, связанных не только с технической стороной инженерного дела, но и с искусством (музыкой, танцами, фехтованием), были весьма зрелищными. Кроме непосредственно испытаний, воспитанники также делали доклады на научные темы – например, в 1829 г. прозвучали сообщения на темы «О свойствах и образовании глин», «О необыкновенном действии металлов на газы и газовые смеси», «Об олове».
В-четвёртых, отличившихся в процессе обучения кадетов награждали и всячески поощряли – за успеваемость выдавали большие и малые золотые и серебряные медали, а также книги; за успехи в искусстве – прописи, ноты и наградные клинки.
В-пятых, сохранялись традиции, заложенные с начала существования Горного, – очень важное место занимает получение практических инженерных навыков. Год после окончания Корпуса студенты проводили в обзорных поездках и знакомстве с петербургскими заводами, затем еще два года в качестве практикантов на реальных производствах.
Характеризуя весь период первых десятилетий XIX века истории Горного, нельзя не отметить некую двойственность – с одной стороны, мы видим набор светских дисциплин, с другой, учащиеся – кадеты и офицеры. Получившаяся смесь гражданского и отчасти военного воспитания не нашла понимания со стороны Николая I, и уже с 1 января 1834 г. Горный называется Институтом корпуса горных инженеров и становится ближе к военным училищам того времени.
Институт корпуса горных инженеров (1834–1866)
К 1 января 1834 г. было подготовлено подробное Положение об Институте, в котором много внимания было уделено воспитанию и организации всех процессов в Институте, при этом образовательный процесс был мало затронут. Такое отношение к Горному было характерно для всего этого периода – так проявились черты политики, присущие правлению Николая I, который вступил на престол без поддерживавшего его круга помощников и без достаточной подготовки и был не в состоянии выработать собственную программу действий.
По Уставу 1834 г. количество обучающихся было сокращено до 320 человек. Они распределялись по трём ступеням – четыре младших класса назывались кадетскими, два последующих – кондуктóрскими и два старших – офицерскими. Примерно треть воспитанников находилась в Институте за государственный счёт, остальные – за частный. При этом строго ограничивался круг лиц, которые могли отдавать своих детей на обучение в Горный – за государственный счёт могли приниматься только дети горных инженеров и чиновников, связанных непосредственно с технической стороной горных работ. Ограничения затрагивали также и частных лиц, которые должны были происходить из дворян, военных или священнослужителей.
Вне зависимости от источника финансирования или возраста воспитанника, требования к дисциплине были крайне высоки, кроме того, прибавились предметы, связанные с нравственным и физическим воспитанием, целью которых было воспитание идеальных граждан – физически крепких, преданных императору, высоконравственных, готовых и к военной службе. Это заметно отличает историю Института корпуса горных инженеров от других периодов развития и становления Университета, представляя из себя странную смесь военного воспитания, гражданской педагогики и специального образования. Широко практиковались различного рода наказания, включая телесные. Подобного рода смена облика Горного не могла остаться незамеченной обществом – к 1849 г. количество обучающихся снизилось до 200 человек. Безусловно, для этого были и другие причины – например, искусственное ограничение доступа к образованию как к источнику условного «вольнодумства», высокая плата за обучение, отсутствие чёткой связи между ведомствами и переходом в военные чины после окончания Института.
Образовательная часть по сути своей осталась нетронутой – произошёл постепенный переход от среднего образования к высшему в рамках одной структуры с усложнением преподаваемых предметов и дисциплин. В списках выпускников и ведомостях того времени (рис. 2) мы видим, что существовала 12-балльная система оценки по каждому из предметов, с отдельно отмеченными поведением и прилежанием.
Возрастной состав выровнен – выпускникам в среднем по 20 лет, всего около 15 обучающихся. Награды, вручаемые по итогам обучения, вынесены в отдельный столбец «Мнение комитета». Номер 1-й в списке 1862 г., Николай Денисов, действительно был лучшим выпускником этого года, его имя есть на золотых досках лучших студентов Горного университета. Привлекает внимание тот факт, что на выпускном курсе нагрузка обучающихся очень высока – 13 предметов!
При Николае I, кроме Устава 1834 г., было принято в 1848 г. Положение об Институте, которое по своей направленности мало отличалось от Устава 1834 г., при этом сильнее закреплялись консервативные идеи в образовании и ужесточалась военная дисциплина. Предложения сосредоточиться только на высшем образовании, высказанные герцогом Максимилианом Лейхтенбергским, руководителем Института, понимания у Совета о военно-учебных заведениях в тот момент не нашли и не были отражены в Положении. Герцог в 1851 г. снова попытался изменить положение дел, видя несообразность сосуществования обучения горных инженеров и прививания военной муштры, и инициировал создание комиссии по рассмотрению этого вопроса.
Результатом работы комиссии стало осознание необходимости реформирования Института корпуса горных инженеров по следующим основным причинам:
• приём обучающихся с 12 лет не позволяет заранее понять их склонности и предрасположенность к горному делу;
• курс среднего образования в Корпусе преподаётся за 4 года вместо 7 лет, что влияет на качество предоставляемого образования;
• нехватка практических навыков и знаний в связи с поверхностным характером ознакомления с производствами;
• необходимость для обучающихся за государственный счет отработать десятилетний срок после окончания Института.
Рис. 2. Список воспитанников Института корпуса горных инженеров, 5 июня 1863 г. Горный музей
На основании этих выводов началась разработка нового Устава, но в связи с проходящей в Империи общей реформой высшего образования дело затягивается до 1866 г.
Непосредственно перед подписанием Устава начиная с 1861 г. в Горном проводится подготовка к реформам – по очереди отменяются младшие курсы, в 1865 г. отменяется военная форма, студентам разрешают жить на «вольных» квартирах, в июне 1866-го происходит последний выпуск с присуждением военных чинов.
Горный институт (1866–1896)
15 июня 1866 г. Александр II подписывает новый Устав Горного института, который предоставляет не мыслимые ранее права самоуправления, в корне преобразуется Горный – впервые он становится открытым учебным заведением, принимающим людей любых сословий, единственные требования относятся к их знаниям, а не к происхождению.
Самоуправление осуществляется собранным Советом института – прообразом современного Учёного совета. В его полномочия входили все текущие вопросы по проведению образовательной деятельности, при этом хозяйственная и кадровая деятельность остаются вне их компетенции. Так, например, Совет заслушивал кандидатов на должности преподавателей и профессоров (ими читались две публичные лекции – одна по теме на свой выбор, одна – по выбору Совета), однако решения по их дальнейшему трудоустройству они самостоятельно принимать не могли – только давать рекомендации. Тем не менее, достаточно гибкие возможности Совета по образовательной части позволили Институту вести деятельность без изменения Устава вплоть до 1896 г.
Идеи платы за обучение остались, по сути, прежними, но были в какой-то мере степени упрощены – остались только два варианта – либо полное субсидирование государством, либо полная оплата частными лицами. Государство выплачивало стипендии, поэтому вместо слова «кадеты» появилось слово «стипендиаты», а в случае частников – вольные слушатели. Всего от государства полагалось 30 стипендий, но были варианты и дополнительного финансирования. Общее количество студентов к 1867 г. сократилось уже до 83 человек – минимальный показатель за годы истории Горного. В дальнейшем, впрочем, изменения в Институте привели к росту – уже к 1875 г. насчитывалось 390 студентов. При этом, кроме 30 государственных стипендий, были возможности получать и частные стипендии через Институт – так, к 1880 г. имелось уже 67 стипендий.
В студенты Горного принимались лица, с успехом окончившие гимназический курс (или курс, приравненный по значению к гимназическому) или прошедшие по этому курсу в гимназии испытание. При поступлении в Институт проводились экзамены по физике, математике и естественным наукам. В случае желания поступить на старшие курсы требовалось пройти экзамены по предметам из первых трёх лет обучения. В случае демонстрации высоких способностей по результатам экзаменов вольный слушатель мог быть переведён в стипендиаты, если мог доказать свою финансовую несостоятельность.
Среднее образование в стенах Горного больше получить было нельзя, оставили только высшее специальное, продолжительностью 5 лет, из которых первые три года читались общие предметы, а затем студентов делили на два разных потока – Горный и Заводской. В первый включали горное и маркшейдерское искусство, геологию, геогнозию и рудные месторождения, палеонтологию. В Заводскую часть относили металлургию и галлургию, пробирное искусство, неорганическую и аналитическую химию. Однако, несмотря на это разделение, обучающиеся не освобождались от прослушивания лекций смежного потока и от испытаний по
ним по результатам обучения. Специализация влияла только на требования к результатам экзаменов – выбранные предметы должны были быть изучены до более высокого уровня. С течением времени менялся состав этих частей – так, например, в 1890 г. геология, геогнозия, палеонтология, галлургия, химия были переведены в разряд общих предметов, а к спецпредметам отнесли горную и заводскую механику. В качестве иллюстрации рассмотрим диплом известнейшего ученого Александра Скочинского, поступившего в Горный институт в 1895 г. (рис. 3).
Рис. 3. Диплом Александра Скочинского об окончании Горного института императрицы Екатерины II, 1900 г. Горный музей
Особое внимание вновь уделяется практическим навыкам – появилась обязательная геодезическая практика (между 1-м и 2-м курсами); геогностическая практика и визиты на крупные заводы (между 3-м и 4-м курсами) – Ижорский и Путиловский – для изучения работы механизмов и печей, а также в Петрозаводск и Финляндию для наблюдения за процессами выплавки стали; поездки на практику на крупные заводы и рудники с конкретными задачами (между 4-м и 5-м курсами). При этом с 1885 г. было решено весь пятый курс проводить в разрезе получения практических навыков, и преподавание специальных предметов начиналось на год раньше, были упразднены зоология и ботаника, число часов для изучения иностранных языков сокращено, потому что их знание ввели в требования к поступающим.
Рассматриваемый период в истории Горного можно назвать поиском некоего компромисса между дисциплиной, строгостью, патриотизмом и либеральным отношением к студентам, расцветом научных знаний и искусств, сильным самоуправлением. Так, после очень свободного Устава 1866 г., в 1881-м уже принимаются поправки к этому Уставу, касающиеся возврата к некоторым требованиям к дисциплине студентов. Тем не менее, вновь отметим, что хорошим мерилом успешности Горного для общества явился возврат к тренду повышения количества обучающихся.
Горный институт императрицы Екатерины II (1896–1917)
Не совсем корректным кажется общепринятое разделение периодов с 1866-го года по 1917-й в истории Горного на две части с границей в 1896 г., в связи с тем, что «Положение о Горном институте», утверждённое указом Николая II 18 марта 1896 г., мало что изменило в жизни Института (особенно с учётом изменений, уже внесённых в 1881 г.). Немного менялась форма, в список предметов добавилось «Механическое обогащение полезных ископаемых», появилось больше информации о социальном обеспечении преподавателей, добавились ставки преподавателей, но самый основной процесс – образовательный – был почти не затронут.
Это, безусловно, оказало негативное влияние на работоспособность Института с той точки зрения, что специализированное разделение предметов требовалось углубить намного более категорично, чем это было до 1896 г. Достаточно существенный по меркам Российской империи рост промышленного производства обуславливал и рост спроса на кадры в добывающей отрасли – больше не было возможности обучать студентов всем предметам и получать специалистов широкого профиля, требовалось внедрение жёсткого разделения труда. В результате ходатайство по этому вопросу было инициировано Советом института в 1898 г., однако бюрократические процедуры затянулись до 1904 г.
В 1904 г., кроме начала внедрения такого разделения, был также расширен штат Института (точнее, было разрешено нанимать преподавателей не только за государствен
ный счет, но и за собственные средства Института), а также существенно увеличена плата за обучение, что вернуло открытый Институт к прежним временам – малообеспеченные и даже со средним достатком семьи не могли позволить себе платного обучения в Горном.
Во время революционных событий 1905 г. Институтом была выработана так называемая Предметная система обучения, которая с 1906 г. была внедрена в рабочие процессы Горного. Суть её сводилась к изменению подходов к обучению – были отменены курсы студентов, а их процесс обучения привязывался к семестрам и достаточно вольному порядку сдачи экзаменов. Это, с одной стороны, позволило студентам сосредоточить усилия в первую очередь на предметах, их интересующих, а с другой стороны, привело к увеличению сроков обучения – вместо 5 лет студенты зачастую учились дольше, пока в 1912-м году срок не был жестко ограничен 7 годами. Отчасти подобного рода подход был похож на современную кредитную образовательную систему. В качестве примера мы опять воспользуемся дипломом выпускника – теперь уже 1914 г. (рис. 4).
Рис. 4. Диплом выпускника Горного института императрицы Екатерины II Александра Козлова. 1914 г. Центральный государственный исторический архив Санкт-Петербурга
Кроме предметного обучения, революционные события 1905 г. привели к росту полномочий Совета института – так, в том же году впервые был избран ректор института – Е.С. Фёдоров, который очень многое сделал для повышения научного уровня проводимых занятий.
Период начала XX века характеризуется высоким уровнем студенческого самоуправления – часть процессов, связанных с деятельностью института, была отдана им на откуп – так, функционирование библиотеки, столовой, организация горняцких балов, издание лекций профессоров, помощь в трудоустройстве, распределение социальных выплат нуждающимся – всё было в руках студентов.
Нельзя не отметить ещё один фактор, повлиявший на Горный институт. Начиная с 1899 г. в России открываются другие высшие заведения горнотехнического профиля – в Екатеринославле, в Варшаве, в Томске, в Новочеркасске. На начальном этапе это не оказало особого влияния, но первые шаги в направлении распространения горного образования и потери институтом своего уникального статуса были уже сделаны.
Несмотря на революционные события и на наличие альтернатив для обучения горным профессиям, количество студентов к 1905 г. составило 704 человека, а к 1914-му – уже 944. Безусловно, частично это количество является результатом внедрения предметного обучения и продолжительного срока обучения, но в какой-то степени оно отражает интерес общества к получению горняцких профессий.
Вместо заключения
Перед подведением итогов хотелось бы добавить график, отражающий упомянутые в статье материалы – общую численность студентов, обучавшихся в Горном с 1773-го по 1917-й годы (рис. 5).
Рис. 5. Общее количество студентов, обучавшихся в Горном, чел.
Как мы видим, историю Горного училища можно проследить, в частности, по росту численности обучающихся – все удачные и неудачные решения в системе образования в доинформационную эпоху сразу же приводили к соответствующему оттоку/притоку финансирования и желающих получить образование. Важно также отметить, что в императорский период было мало желания – требовалось еще наличие правильного происхождения и/или больших капиталов. Прослеживая корреляцию между количеством выпускников высокого уровня на рынке труда и экономическим ростом горной отрасли, можно только догадываться, как бы повернулось развитие промышленности (и Российской империи в целом) в случае, если бы в высших эшелонах власти ориентировались не на сословность, не на дворянское происхождение, не на деньги, а на способности людей. Запаздывание с предоставлением равных возможностей и доступа к среднему и высшему образованию, военная муштра тех людей, которые призваны были стать инженерами, рост стоимости обучения до недоступного большинству уровня – все эти факторы требовалось устранить для дальнейшего успешного развития страны. В следующем нашем материале, затрагивающем очередной период истории Горного института, будет рассказано, каковы были подходы к профессиональному образованию в годы советской власти.
Список литературы
1. Лоранский А.М. Исторический очерк Горного института // Научно-исторический сборник. СПб., 1873.
2. Соколов Д.И. Историческое и статистическое описание Горного кадетского корпуса. СПб., 1830
3. Горный журнал [1924, № 11 (100)]
4. Рудник С.Н., Афанасьев В.Г., Самыловская Е.А. 250 лет на службе Отечеству: Санкт-Петербургский горный университет императрицы Екатерины II в цифрах и фактах // Записки Горного института. 2023. Т. 263. С. 810-830.
5. Афанасьев В.Г., Позина Л.Т., Севастьянов Ф.Л., Волошинова И.В., Плюхина Т.В. Очерки истории Горного института (1773–1917). СПб., 2010.
